Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 87
Я хотела стать писателем. Правда, хотела. Потому что мне казалось, это единственный путь выплеснуть из себя все, выгрести всю грязь, выскоблить до белого… и тогда уже можно начинать снова. Сызнова. С новой точки. И как-то жить. И дома меня ждал бы мой большой пес, и все прошлое стало бы уже действительно прошлым!
И когда я уже была готова начать все с чистого листа и приехала сюда, чтобы научиться по-настоящему, попробовать, оценить свои силы, вот тут-то я его и встретила! Когда ты считаешь, что готов забыть… и даже простить — нет, не их, их простить невозможно! — но себя… Себя НАДО прощать, хотя это и есть самое сложное!
Я встретила его здесь, куда приехала совсем за другим, и не сразу узнала! НЕ СРАЗУ УЗНАЛА! У меня даже сейчас, когда я на все решилась, перехватывает дыхание оттого, что я, оказывается, ЗАБЫЛА, каким он был на самом деле! Значит, память — это только то, что мы сами хотим помнить? И она могла бы быть и другой? Пожелай я НЕ ПОМНИТЬ — и все бы кануло? Осталось бы действительно только хорошее: как мы с Мирабеллой, которая потом стала Лизой — только потом, уже став взрослой, я поняла, почему она сменила имя! — как мы шептались ночью, сдвинув наши кровати… это действительно было здорово, и тепло, и смешно… и это и было ЛЮБОВЬЮ! А не то, что я всю жизнь искала и так и не нашла, потому что так и не научилась перешагивать грань… переступать границу. В каком-то смысле — не техническом, нет! — я так и осталась вечной девственницей… Физическая сторона отношений между полами мне до сих пор отвратительна. Но любовь — она все-таки существует, я знаю! Только не для меня… не для меня!
Я помню, как встретила ее впервые, на лестнице… она была такая растерянная, испуганная… некрасивая! Но она верила, боролась, шла вперед и в конце концов победила! А что сделала я?
Я люблю тебя, Лиза-Мирабелла… и ту, какой ты была, и ту, какой стала… Маленькую худышку с неизвестно в какую сторону смотрящими глазами, проволочным ежиком на голове и руками-прутиками… Ту Мирабеллу, с которой мы шептались по ночам и держались за руки на прогулках… Ту, с которой делились мандаринами из новогодних подарков… смешную, нелепую, неуклюжую… видевшую золото в фольге от конфет и ангелов на деревьях, и самую настоящую белую ворону! Мирабеллу-Лизу, которой повезло чуть больше, чем мне… Которая больше не косит и у которой есть НАСТОЯЩАЯ мать.
Слишком длинное получилось прощальное письмо, правда? Ну, это вы мне сможете простить, тем более что это моя первая попытка! Смеюсь и плачу одновременно… и хочу сказать, что умираю в первый раз, но потом спохватываюсь — нет… это не так! Я умирала ВСЯКИЙ раз, когда уезжала с другими в ТОЙ машине… Много, много раз умирала! «Девочка-девочка, гроб на колесиках знает, где ты живешь!» Старая страшилка, которую по ночам, в темноте рассказывают столько, сколько существуют дома для таких, как я, и которая вдруг стала явью! Он приезжал за нами, и мы умирали… умирали… умирали! Он убивал наши души, оставляя лишь оболочки… пустые оболочки!
Наверное, вы подумаете: зачем же она убила его, если даже не узнала? Да, я долго сомневалась, общаясь с ним вечер за вечером и шарахаясь от одной вероятности к совершенно противоположной. Он ничем себя не выдал, не проговорился, не прокололся. Но он и не стал бы говорить со случайной спутницей ОБ ЭТОМ! И люди бывают очень похожими, очень! И в конце концов я все-таки проверила, он ли это. Не сама, нет. Я бы не смогла этого, нет, нет и нет! У того, которого я убила, была метка, слишком интимная, чтобы ее можно было увидеть просто так. Прежде чем идти дальше, я желала удостовериться. Я заплатила одной из наших, но он заметил, как она зачем-то исподтишка фотографирует его обнаженным после секса, и все едва не закончилось трагически еще для одного человека. Он сломал ей руку и едва не задушил, когда пытался вытрясти, кто ее послал и зачем. Фотографий я не получила, но они, собственно, были не нужны: это однозначно был ОН.
Слишком длинное письмо, слишком много пояснений и ненужных воспоминаний! Не думала, что мне придется писать ЭТО — я ведь хотела совсем другого! Я собиралась написать роман — настоящий роман о маленькой девочке, которая была очень-очень некрасивой… У которой была мать-наркоманка, продававшая свое тело, чтобы купить очередную дозу… И если бы она не умерла, то в конце концов продала бы и дочь! Но она умерла — от передоза. У меня была немножко другая история, и ее, эту историю, я не собиралась вытаскивать на свет снова. Но я хотела собрать воедино истории ВСЕХ маленьких девочек, стоящих на холодных лестницах, у которых позади — захлопнувшиеся двери, а впереди — страх и неизвестность. Это была бы и моя история, и жизнь Мирабеллы, и… нет, теперь ничего не будет. Потому что мне пора… пора! Потому что ко всем этим историям у меня прибавилось нечто, из чего я уже не смогу сделать ничего, — даже добавив немножко настоящей жизни. Наверное, я была рождена не для того, чтобы писать, а только для того, чтобы покарать ЕГО.
Он выслушал меня, будто давно ждал, что кто-то придет. Но… он даже не понял, КТО Я и как меня зовут! Потому что я была лишь одной из многих… Слившихся для этого чудовища в одно лицо… в одно тело — детское, дрожащее, почти без признаков пола… Мы были для них — его самого и его чудовищного брата — просто никем… СРЕДСТВОМ — я не знаю даже, средством ли для обогащения, или таким образом они удовлетворяли свою извращенную похоть? Наверное, и то и другое, и даже что-то третье… Да, для них мы были всего лишь безымянные тела…
Он умер быстро и безболезненно… наверное, так же умер и его брат — не успев даже почувствовать, что умирает, и испугаться. Я думаю теперь, что смерть от наркотиков — легкая смерть… так умерла и мать Лизы… нет, мать Мирабеллы! Потому что Лиза, и та, которая стала для нее НАСТОЯЩЕЙ матерью, живы и здоровы. Лиза… я так часто думаю о тебе! Надеюсь, теперь ты счастлива, и успешна, и любима… наверняка любима!
Да, я пишу об одном, а думаю о другом… что у нее все получилось, а у меня нет! Что это она видела ангела, а я только об этом мечтала! Или же я мечтала только найти того, кто умер настолько быстро, что я ничего и не почувствовала? Неужели он подумал, что это все — только часть какой-то игры, и принял из моих рук отраву с легким сердцем?! Нет… нет! Я же видела его глаза, когда, после того как он принял таблетки, я стала выкладывать из сумки игрушки? Или же он подумал, что от нескольких привычных доз того, что он принимал постоянно, ничего страшного не случится?
Возможно, стоило поступить иначе… Хотя бы выкрикнуть ему в лицо, что это — совсем не то, а другое — смертельное, и что оно НАВЕРНЯКА его убьет! Да, сейчас я уже жалею о том, что он умер слишком легко. Потому что я убивала бы его снова и снова, раз за разом! Тыкая ножом, глядя ему в лицо и смеясь… Я бы хотела смотреть, как его поганая кровь вытекает на землю, — о, какое это было бы счастье! Но я все-таки убью его… убью еще раз. Убью в себе! Чтобы не осталось ничего, даже воспоминаний, потому что спустя почти двадцать лет моя кожа все еще горит там, где к ней прикасались его руки!
Жаль, что у меня не осталось того, чем я его убила… Придется по-другому. Хотя, говорят, утонуть — тоже безболезненная смерть. Еще, говорят, у воды есть память… Ну что ж, возможно, она забудет все быстрее, чем я!
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 87
